И. И. Смирнов и Л. В. Черепнин установили текстуальную
связь статьи «О суде с удельными князи» с так называемой «записью о
душегубстве» XV в. По предположению Л. В. Черепнина,
вероятно, эта статья в той или иной мере могла находиться в более полном тексте
Судебника 1497 г., чем в дошедшем до нас.
По статье «О суде с удельными князи» устанавливается,
что «сместные» дела москвичей с жителями сельских местностей Московского уезда,
принадлежавших удельным князьям, подведомственны суду великого князя. Тяжбы
детей боярских царя и удельного князя рассматривались удельными и царскими
судьями совместно. При Этом судопроизводство должно было вестись только в
Москве. Если иски на горожан Москвы со стороны горожан удельных князей
рассматривались одним московским наместником, то иски москвичей на «городских
людех>> из уделов разбирались совместно удельно-княжеским судьей и судьей
от московских наместников.
Таким образом, статья «О суде с удельными князи»
существенно ограничивала судебные права удельных княжат, изымая из их
юрисдикции целый ряд очень важных дел, и устанавливала контроль над деятельностью
удельно-княжеских судей.
Поскольку статья имела в виду преимущественно князя
Владимира Старицкого («скудоумный» Юрий Владимирович в счет не шел), постольку
в ней можно видеть прямое следствие событий 1553–1554 гг.
Очень интересное предположение выдвинул С. М.
Каштанов. Он считает, что около 1554–1556 гг. Иван IV пошел на известные
уступки князю Владимиру Андреевичу. Вероятно, к этому времени относится
передача старицкому князю ряда волостей в Дмитровском уезде, в бывших владениях
князя Юрия Ивановича, на которые давно претендовал Владимир.
Так, 10 марта 1555 г. Владимир Андреевич дал льготную грамоту Песношскому
монастырю на беспошлинную покупку соли в Кимрах. Как
известно, в 1566 г. Иван Грозный обменял князю Владимиру земли Старицкого
удела на свои, дмитровские владения.
С гипотезой С. М. Каштанова согласуются тонкие
наблюдения Д. Н. Альщица, отметившего, что в крестоцеловальных записях
1554 г. Владимир Андреевич фигурирует как регент при малолетнем
наследнике, чего, однако, не было в записи 1553 г. Это, по мнению
исследователя, говорит о росте доверия царя к старицкому князю.
* * *
События 1553–1554 гг. не смогли надолго задержать
проведение намеченных правительством реформ.
Еще по приезде в Москву после казанского похода, но до
мартовских дней 1553 г. Иван IV отдал приказание боярам рассмотреть вопрос
о кормлениях («о кормлениях сидети»). В связи с этим состоялось специальное
заседание Боярской думы («начашя о кормлениях сидети»). В
литературе уже давно высказывалось предположение, что речь в данном случае шла
о судьбе системы кормлений, т. е. о ее ликвидации.
Обострение социальных противоречий в стране заставило
правительство разработать целый ряд новых положений губной реформы.
18 января 1555 г. издается первый приговор из
серии законов о губной реформе. Центральным пунктом приговора был вопрос об
организации розыска по делам о «лихих людях». Отныне устанавливалось, что
если кого-либо в результате «обыска» признают «лихим человеком» и по его
показанию найдут у кого-либо «поличное», то «того по обыску и по разбойничим
речем и по поличному казнить», хотя бы даже он на пытке будет отпираться в
совершении преступных деяний (статья 1).
Судебник 1550 г. предусматривал пожизненное
заключение тому преступнику, который, несмотря на пытку, отрицал свою вину, хотя
бы по обыску он и был признан «лихим человеком» (статьи 52, 56, 58). Теперь в
подобных случаях «лихой человек» подлежал казни, правда, если он изобличался
показаниями свидетеля («языка») (приговор 18 января, статья 2). Репрессии по
отношению к «лихим людям», таким образом, усиливались.
Большое внимание уделялось соучастию в преступлениях.
Предписывалось в Москве и в иных городах «по сотням» производить тщательный
розыск о тех лицах, у которых был схвачен разбойник и обнаружена «разбойная рухлядь»
(статья 6).
С целью обеспечить нормальное функционирование губных
органов правительство вводило строгие наказания как тем старостам, которые не
исполняют своих обязательств или совершают должностные правонарушения (судят
«не по дружбе»), так и местным жителям за нарушение предписаний губных властей.
|