Иван Грозный ч. 29
Поход Батория был сначала очень успешен. Он взял
псковские пригороды Опочку и Красный; 20-го августа поляки и венгры пробили
каменную стену Острова, разрушили башню, и старый воевода, начальствовавший в
Острове, сдался на милосердие короля. В конце августа 1581 года Баторий
появился под стенами Пскова. Удобное время уже было пропущено; весна и лето
прошли в приготовлениях и сборах: иначе и быть не могло, так как поляки не
давали королю своему никаких средств. Началась продолжительная осада. Русские
на этот раз защищались упорно, 8-го сентября Баторий сделал пролом в стене,
взял две башни, войско его уже врывалось в город; но русские, ободряемые князем
Шуйским, выгнали врагов и подняли на воздух Свиную башню, которою овладели было
королевские воины.
Баторий потерял разом до 5000 человек. После этой неудачи
король и Замойский с большим трудом поддерживали дисциплину в войске. Наступила
глубокая осень; началась дурная погода; еще другой-третий раз делали приступ,
рыли подкопы — ничто не удавалось! Баторий отправил отряд овладеть
Псково-Печерским монастырем; и там не было удачи.
Король объявил, что решается во что бы то ни стало
взять Псков осадой и будет зимовать под городом, приказывал копать землянки и
строить избы для воинов; а тем временем в его стане ощущался недостаток
съестных припасов, сделалась дороговизна, падали лошади, убегали люди. Отойти
от Пскова, не взявши его и не заключивши мира, было бы срамом для Батория:
ропоту в Польше не было бы и предела. Баторий потерял бы свою воинскую честь и
свое нравственное влияние.
Но и положение московского государя от неудач Батория
не улучшалось. Шведы одерживали над русскими победу за победой. Шведский
генерал взял Нарву, захватил часть новгородской земли, овладел Корелою,
берегами Ижоры, городами Ямою и Копорьем. Магнус взял Киремпель; ливонские
города были отняты у русских почти все. Радзивилл, сын виленского воеводы, с
казаками и литовскими татарами, вступивши в глубину неприятельской земли,
доходил почти до Старицы, где находился тогда Иван Васильевич.
Долгие мучительства и развращение, посеянное в народе
опричниною, приносили свои плоды: русские легко сдавались неприятелю и
переходили на службу к Стефану Баторию; один Псков представлял счастливое
исключение, благодаря тому, что там находился умный и деятельный Иван Петрович
Шуйский. Иван Васильевич трепетал измены, боялся посылать от себя войско: ему
представлялось, что его самого схватят и отвезут к Баторию. Понятно, что Ивану
Васильевичу нужен был мир как можно скорее. Упорство Пскова и нежелание поляков
давать средства своему королю на продолжение войны невольно приводили и Стефана
Батория к тому же.
Посредник, назначенный папою, иезуит Антоний Поссевин,
посетил сначала Батория, дал ему как католику свое благословение на бранные
подвиги, а потом прибыл к московскому государю и виделся с ним в Старице. Как
духовное лицо и как посланник папы Поссевин сразу заявил, что его гораздо более
занимает вопрос о соединении церквей, чем о примирении с поляками.
В числе подарков, привезенных им от папы, была книга о
флорентийском соборе, которому Западная церковь придавала смысл великого
вселенского собора, уже соединившего Восточную церковь с Западной. Поссевин
представлял царю Ивану Васильевичу большие выгоды от соединения, указывал на
возможность всеобщего ополчения христианских держав против турок. Царь принял иезуита
чрезвычайно ласково и почтительно, не лишал его надежды на предполагаемое
церковное соединение, но не обещал ничего положительного и просил его прежде
всего о заключении мира, сколько-нибудь выгодного для московского государя.
Антоний уехал от царя с надеждой опять приехать к нему после заключения мира,
уже исключительно по делам веры.
При посредстве Антония, в деревню Киверова Горка, в
пятнадцати верстах от Запольского Яма, в декабре 1581 г. съехались с обеих
сторон уполномоченные. Им пришлось жить в крестьянских курных
избах, терпеть зимний холод и недостаток, даже пить снежную воду. Кругом все
было опустошено.
|