Пятница, 03.05.2024, 04:31
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Фёдор Алексеевич ч. 5«Голова» государства Вопрос
о личном участии Федора Алексеевича в делах Российского царства остался без
монографического исследования, не считая дилетантской книжечки В.Н. Берха и
едва начатой работы Е.Е. Замысловского. Между тем совершенно очевидно, что при
Федоре не было одного лица или стабильной группы лиц (фаворитов, регентов или
правителей), которым можно было бы приписать его стабильный политический курс
по целому ряду направлений. Прежде
всего, в отличие от значительной части царствования Алексея Михайловича
(1645–1676 годы), правлений Царевны Софьи (1682–1689 годы) и царицы Натальи
Кирилловны (1689–1694 годы), при Федоре Алексеевиче не было первого министра,
Посольским приказом, обычно таковому поручавшимся, ведали дьяки, а должность
канцлера занимал невеликий администратор Д.М. Башмаков. Отказавшись передавать
государственные печати первому министру, и до, и после него как бы
представлявшему царя в правительстве, Федор Алексеевич с начала царствования
склонен был подчеркивать значение самих печатей. В
управления центральными государственными учреждениями – приказами –
прослеживаются изменения, которые можно оценить как элементы фаворитизма. Царский
родственник И.М. Милославский в безумной погоне за властью шаг за шагом
объединил в своих руках к началу 1679 года десять приказов, но в том же году
семь из них потерял, а к концу 1680 года сохранил лишь один приказ, хотя был
вхож во дворец, заседал в Думе и время от времени получал от царя лестные
поручения (например, объявлял указы). Клан
Хитрово, еще при Алексее Михайловиче державший в своих руках чуть не все
дворцовое ведомство (шесть приказов), после смерти его главы Богдана Матвеевича
27 марта 1680 года утратил монополию, хотя остался влиятельным благодаря
царскому «дядьке» Ивану Богдановичу, никогда, впрочем, не претендовавшему на
лавры политика. К концу царствования только Долгоруковы контролировали семь
приказов, что было связано с военно‑административной реформой (с конца 1680
года). Крупнейшие
государственные деятели Одоевские ведали всего двумя приказами, а Голицыны –
одним (да и то недолго). Центр тяжести конкретных государственных решений
переместился в Думу, о чем Федор Алексеевич заявил уже на третий день
царствования со свойственной его именным указам энергией и лаконичностью: «Боярам,
окольничим и думным людем съезжаться в Верх в первом часу (то есть с рассветом)
и сидеть за делы». Сам
он вскоре присоединился к боярам, причем для ускорения работы часть дел
рассматривал лично. Так, на пятнадцатый день царствования Федор Алексеевич
повелел ныне и впредь решать дела всех подвергнутых предварительному заключению
в Разбойном приказе без промедления «и колодников свобождать без всякого задержанья»,
а дела, которые судьи не могут решить быстро, докладывать ему самому. Борьбой
против извечного русского бича – бесконечного предварительного следствия и
тюремного мучительства – царь занимался с присущей ему последовательностью. Учитывая
также указы о совершенствовании гражданского суда, не позволяющие подданным
волокитить друг друга, надо признать, что Федор Алексеевич хорошо усвоил
схоластический постулат, что надежда граждан на скорый и правый суд есть
необходимое условие социального мира. Этому учил его в детстве Симеон Полоцкий,
это настойчиво подчеркивал другой ученик Полоцкого – Сильвестр Медведев,
писавший царю: Ничто
в мире лучше, яко глава Крепкаго
тела, егда умна, здрава. «Головой»
государства был царь и его «синклит» (совет), укреплением которого Федор
Алексеевич и занялся. При Михаиле Романове Боярская дума насчитывала в начале и
конце царствования двадцать восемь – двадцать девять человек (иногда их было до
тридцати семи); при Алексее – шестьдесят пять – семьдесят четыре человека. За свое
краткое царствование Федор довел число думцев с шестидесяти шести до девяноста
девяти; при этом число думных дьяков стабилизировалось, думных дворян – даже
сократилось, а число окольничих хотя и выросло с тринадцати до двадцати шести,
но осталось в пределах их численности при отце. Особенностью
царствования Федора было почти полное отсутствие «праздничных» пожалований
чинов (в связи с коронацией, женитьбой, рождением сына и т. п.), когда они
раздавались в основном родственникам и фаворитам. Боярство жаловалось
соответственно знатности рода, военным заслугам, роли в дворцовом управлении и
лишь в последнюю очередь – благодаря личной близости к государю. Отсутствие
ярко выраженного преобладания в Думе какой‑либо группировки способствовало
значительному смягчению придворной борьбы и увеличению продуктивности работы.
Законодательство, особенно близкое родовому дворянству поместно‑вотчинное,
совершенствовалось сравнительно с Уложением 1649 года весьма энергично. Царь и
Дума неоднократно утверждали даже не отдельные законы, а серии из десятков
новых статей к Уложению.
|
|