Четверг, 02.05.2024, 16:55
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Иван Грозный ч. 20Трудно было бежать из обширного города, куда, кроме
жителей, набилось много народа из окрестностей; тех захватил пламень, другие
задохлись от дыма и жара. В числе последних был главный воевода, князь Иван
Бельский. Огромные толпы народа бросились в ворота, находившиеся в той стороне,
которая была удалена от неприятеля; толпа напирала на толпу, передние попадали,
задние пошли по ним, за ними другие повалили их, и таким образом многие тысячи
были задавлены и задушены. Москва-река была запружена телами.
«В два месяца, — говорил англичанин
очевидец, — едва можно будет убрать кучи людских и конских трупов». Татары
не могли ничего награбить; все имущество жителей Москвы сгорело. Хан не стал
осаждать Кремль, отступил и послал Ивану Васильевичу письмо в таком тоне:
«Жгу и пустошу все за Казань и за Астрахань. Будешь
помнить. Я богатство сего света применяю к праху, надеюсь на величество Божье,
на милость для веры Ислама. Пришел я на твои земли с войсками, все пожег, людей
побил; пришла весть, что ты в Серпухове, я пошел на Серпухов, а ты из Серпухова
убежал; я думал, что ты в своем государстве, в Москве, и пошел туда; ты и оттуда
убежал. Я в Москве посады сжег и город сжег и опустошил, много людей саблей
побил, а других в полон взял, все хотел венца твоего и головы; а ты не пришел и
не стал против меня. А еще хвалишься, что ты московский государь! Когда бы у тебя
был стыд и способность (дородство), ты бы против нас стоял! Отдай же мне Казань
и Астрахань, а не дашь, так я в государстве твоем дороги видел и узнал: и опять
меня в готовности увидишь».
Иван Васильевич был унижен, поражен, но, сообразно
своему характеру, столько же падал духом, когда постигало его бедствие, сколько
чванился в счастье. Иван послал к хану гонца с челобитьем, предлагал деньги,
писал, что готов отдать ему Астрахань, только просил отсрочки; он хотел
как-нибудь хитростью и проволочкой времени оттянуть обещаемую уступку земель.
Это ему и удалось.
Ни Казани, ни Астрахани не пришлось отдать; на
следующий год хан, понявши, что Иван Васильевич волочит дело, опять пошел на
Москву, но был отбит на берегу Лопасни князем Михаилом Воротынским. Эта победа
не могла, однако, загладить бедствия, нанесенные в 1571 году. Русская земля
потеряла огромную часть своего народонаселения, а столица помнила посещение Девлет-Гирея
так долго, что даже в XVII веке, после новых бедствий смутного времени, это
событие не стерлось из памяти потомства.
Иван, всегда подозрительный, боязливый, всегда
страшившийся то заговоров, то измен и восстаний, теперь более чем когда-нибудь
вправе был ожидать вспышки народного негодования: оно могло прорваться, подобно
тому, как это сделалось некогда после московского пожара. Иван Васильевич, вероятно,
из желания оградить себя на случай, подставить других вместо себя в жертву
народной злобы, взял с воеводы, начальствовавшего земским войском, князя
Мстиславского (второго после Бельского, лишившегося жизни при московском пожаре
во время нашествия хана) запись в том, что он и воеводы, его товарищи,
изменнически сносились с ханом и подвели последнего на разорение русской земли
и ее столицы.
Давши на себя такую странную запись, Мстиславский и его
товарищи остались не только целы и невредимы, но потом начальствовали войсками.
Нелепость этого обвинения видна сама собой, но царь после того мог уже без удержу
объявлять даже иноземцам, что русские бояре, изменники, навели на него крымцев.
Бедствие, постигшее тогда Москву, повело, однако, к
принятию на будущее время лучших мер безопасности. С этих пор в южных пределах
государства образовалась сторожевая и станичная служба: из детей боярских,
казаков, стрельцов, а частью из охотников, посадских людей выбирались сторожи и
станичники; первые, товариществами, попеременно держали сторожу на известных
местах; вторые, также товариществами, ездили от города до города, от сторожи к
стороже.
Тогда на юге возникали новые города; так появились
Венев, Епифань, Чернь, Данков, Ряжск, Волхов, Орел. Города эти были сначала
небольшие острожки, с деревянными стенами и с башнями, окруженные рвами. Они
мало-помалу привлекали к себе население людей смелых и отважных. Туда стекались
так называемые гулящие и вольные люди, то есть незаписанные в тягло и не
обязанные нести повинностей: то были молодые сыновья и племянники людей всякого
звания, и служилых, и посадских, и крестьян.
|
|