Четверг, 02.05.2024, 18:19
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Адашев и Сильвестр ч. 3Как и обычно в подобных случаях, подготовка к реформам
начинается с кадровых перестановок на самом верху, т.е. в Боярской думе.
Традиционный принцип замены выбывших или пополнения представителями княжеских
династий сохраняется, но корректируется. Прежде всего существенно расширяется
ее состав (с 12 до 32) за счет родов, ранее не допускавшихся до властных
структур узким кругом боярских группировок. Резко — с двух до девяти —
увеличилась численность окольничих, назначаемых обычно из дворян. Тактический характер расширения состава Думы подчеркивается
возникновением внутри ее «Ближней думы», более известной в литературе под
данным Курбским названием «Избранная рада». Никакими специальными
установлениями эта структура не утверждалась, но фактически именно здесь
решались все принципиальные вопросы государственного управления. И главной
фигурой «Ближней думы» становится Алексей Адашев, не имея на первых порах и
боярского звания.  Иван IV и протопоп Сильвестр во время большого московского пожара 1547 г. (художник Павел Плешаков) В числе ближайших сторонников Адашева в «Ближней
думе», по указанию самого Грозного, был Дмитрий Курлятев. Вероятно, близок ему
был также князь Иван Федорович Мстиславский, карьера которого тоже начиналась
со свадьбы Ивана IV и Анастасии и который, видимо, был сверстником Алексея
Адашева (Иван Мстиславский женился через три дня после царя, к осени 1547 г., и Адашев
упоминается в свадебном разряде вместе с женой). Очевидно, сверстники царя
(может быть, на год-другой постарше) и были самыми «ближними» из «ближних». Первым крупным мероприятием нового правительства
явился созыв так называемого Собора примирения в феврале 1549 г. На Собор, помимо
Боярской думы и Освященного собора, были приглашены воеводы, дети боясркие и
высший слой дворянства (дворянство по традиции делилось на разряды по своим
правам и обязанностям; московское, естественно, считалось высшим). Цель Собора
очевидна уже из его состава: устранение противоречий внутри господствующего
слоя в рамках всей страны. Новое правительство неоднократно подчеркивало преемственность
своей деятельности с начинаниями Ивана III. В слове, обращенном к Собору, царь
напоминал о злоупотреблениях, совершавшихся в годы его младенчества боярами и
их людьми «детем боярским и христианом... в землях и в холопех и в иных во
многих делех». В свою очередь, бояре соглашались с тем, что если «дети боярские
и христьяне на них и на их людей учнут бити челом о каких делех ни буди,
государь бы их пожаловал, давал им и их людем с теми детми боярьскими и со
христьяны суд». Дети боярские изымались из суда наместников «опричь душегубства
и татьбы и розбоя с поличным». За время правления Василия III и за годы боярского
правления накопилось, конечно, огромное количество претензий к наместникам и
боярским людям со стороны «детей боярских и христиан», а потому выделение
Челобитенной избы (или приказа) становится первостепенной практической задачей,
от эффективности решения которой напрямую зависела возможность реализации
пожеланий Собора. Эту обязанность и принял на себя Алексей Адашев. Деятельность Адашева на посту высшего арбитра не вызвала
неизбежных вреде бы нареканий со стороны современников, а позднейший летописец
оценил ее, по существу, как образцовую: «Кому откажет, тот вдругорядь не бей
челом, а кой боярин челобитной волочит, и тому боярину не пробудет без кручины
от государя, а кому молвит хомутовкою (уличит в клевете), тот болыпи того не
бей челом, то бысть в тюрьме, или сослану». Согласно этому летописцу, вместе с
Адашевым судил тяжбы и Сильвестр. Это свидетельство некоторые авторы брали под
сомнение: Челобитенная изба и упоминаемая летописцем «изба у Благовещения»
располагались в разных местах. Но у Благовещения находилась государственная
казна, которой, видимо, уже тогда ведал опять-таки Адашев. Сам характер деятельности — разбор всевозможных тяжб —
требовал участия и авторитетного духовного лица. Весьма вероятно, что именно
эта деятельность и объединила Адашева и Сильвестра. В свою очередь,
непосредственное знакомство с реальным положением в стране подталкивало к
постановке вопроса о других реформах. Перед любым правительством в России XVI в. на первом
плане оставались проблемы поддержания боеспособности войска и его обеспечения,
а также все те же вопросы взаимоотношения центра и мест. Проблема в связи с
последним заключалась и в том, что едва ли не каждая земля имела свою
специфику, а потому и приходилось решать вопросы взаимоотношений с каждой
губой (уездом, округом) отдельно. Именно поэтому и оформляющиеся приказы (избы)
носили смешанный характер: и функциональный, и территориальный.
|
|