Четверг, 02.05.2024, 18:05
Приветствую Вас Гость | RSS

История Московского царства
в лицах и биографиях
Меню сайта


Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон ч. 8

Когда речь зашла о совместных действиях русских и поль­ских войск против крымского хана, то польские послы отка­зались от наступательной операции против Крыма, ссылаясь на «вечный мир с Турцией». Летом 1646 г. в Москву приехал польский полномочный посол, каштелян киевский Адам Ки­сель и произнес перед царем Алексеем Михайловичем речь, в которой говорилось о родстве народов, происходящих от «единой крови славянской и от единого языка славянского народа». Он предлагал забыть «времена смутного разрыва» и вернуться ко временам «единородствия и единодружной любви» начальной истории славянства. Когда от красноречия перешли к переговорам, выяснилось, что Польша напрочь отказывается от совместного похода на Крым, но согласна на оборонительный союз с Россией против набегов крымчан. Несмотря на заверения в «вечной» дружбе, отношения меж­ду двумя странами оставались напряженными из-за потери Смоленска и борьбы за «киевское наследство». В кругах, близких к царю, вызревала новая линия внешнеполитическо­го курса как части общей программы правления Алексея Михайловича.
Идейным вдохновителем этой программы стал протопоп Благовещенского собора в Кремле, духовник царя Алексея Михайловича и его семьи Стефан Вонифатьев. Существует мнение, что он был выходцем из Нижегородского края, — на основании того, что в синодике Макарьевского Желтоводского монастыря найдена развернутая запись его рода. Его появление в качестве духовника Алексея Михайловича ско­рее всего произошло при участии Б.И.Морозова, имения ко­торого находились недалеко от обители. Установлено, что протопопом Благовещенского собора он стал до 28 сентября 1645 г. — акта венчания на царство Алексея Михайловича, где стоит подпись и Стефана Вонифатьева. Понятно стремле­ние Морозова поставить духовным наставником молодого царя человека, ему лично знакомого и близкого по взглядам. Уйдя полностью в политику и экономику, Морозов дело ре­лигиозного и культурного воспитания царя поручает Вонифатьеву. Влияние его на молодого царя позже признавали все члены «кружка древлего благочестия», инициатором со­здания которого был С.Вонифатьев. «Муж благоразумен и житием добродетелен, слово учительно в устах имъяй», он равно заслужил высокую оценку как среди сторонников цер­ковной реформы, так и среди противников официальной ли­нии правительства, в первую очередь, своим внимательным отношением к истинным подвижникам веры. Влияние его на молодого царя не уступало влиянию Б.И.Морозова. Благода­ря его усилиям формируется образ царя — религиозного подвижника, распорядок жизни которого такой же, как у монаха: подъем в четыре утра и участие в утренней молитве, прием поситителей и заседание в Боярской думе, после обе­денной молитвы и еды — сон до 16 часов, затем беседы с духовником и чтение, общение с семьей, вновь посещение церкви и сон. Мало кто мог превзойти царя в соблюдении постов: в Великий пост он проводил в церкви до пяти часов, клал тысячами поклоны, а в запрещенные дни ел только один ржаной хлеб и пил воду.
Стефан Вонифатьев проводил с царем нравоучительные беседы, читал религиозную литературу, особенно аскетиче­ского направления. Сам Алексей Михайлович был автором нескольких религиозных трактатов; написал руководство по соколиной охоте, признанным знатоком которой он был; об­ладал неплохим даром стилиста, что проявилось в его эписто­лярном наследии. Часто они уединялись ночью для совмест­ных бесед. Так как в первые годы своего царствования Алек­сей Михайлович, по свидетельству иностранцев, мало зани­мался управлением страной, предоставив это бремя Б.И.Мо­розову, то большую часть своего времени он отдавал религи­озным делам и увлечению охотой. Набожность царя проявля­лась в ревностном исполнении обряда, пышность и красота церковной службы формировали его эстетический вкус, позднее проявившийся в особой торжественности царского церемониала.
Но ему, как и каждому человеку, был свойствен дуализм мироощущения. И под навязанным ему судьбой и воспитате­лями титулом «тишайшего царя», скрывался «истинный ру­сак», по определению Аввакума, не чуравшийся веселья, лю­бивший подшутить над приближенными, дававший волю своим страстям, вплоть до побоев. Влияние прагматического ума его воспитателя Б.И.Морозова сказалось в тяге к просве­щению, интересе к новшествам, к познанию окружающего мира. И здесь в лице своего духовника он нашел единомыш­ленника. Стефан Вонифатьев и в жизни, и в литературных пристрастиях был сторонником аскетического направления в христианстве. На это указывает перечень книг, прочитанных царю как по своему выбору, так и по рекомендациям близких ему по взглядам сподвижников: например, И.Неронов просил его прочитать Алексею "Михайловичу «назидательные книги из жизни монахов Студийского монастыря» и «Житие Иоан­на Златоуста». Но в то же время по складу ума и в силу положения Вонифатьев превосходил провинциальных «бого-любцев» своей начитанностью и образованием. Он имел доступ к разнообразной литературе, хранившейся в царской и патриаршей библиотеках. Под влиянием встреч с выходца­ми с православного Востока и Украины формировались грекофильские взгляды царского духовника, которые поддер­живались Б.И.Морозовым.
В «кружок любителей древлего благочестия» Вонифатьев привлекает команду справщиков Печатного двора, которые в 1644 г. издали «Кириллову книгу», составленную из сочине­ний Кирилла Иерусалимского и «Полинодии» Захарии Копы-стенского, и тем самым уже наметили линию культурных контактов с греческой церковью и украинскими грекофилами. Участники спора о вере — М.Рогов, И.Наседка, Ш.Мартемьянов, С.Потемкин на собственном опыте убедились в необходимости распространения просвещения в России. Осо­бое место в кругу будущих реформаторов церкви занимал Федор Михайлович Ртищев. Будучи почти ровесником царя (родился в 1625 г.), он вплоть до своей кончины (1673 г.) находился в самых близких отношениях с Алексеем Михай­ловичем и посвятил свою жизнь организации школьного об­разования и благотворительности в стране. По определению В.О.Ключевского, Ртищев принадлежал к типу людей, «у ко­торых совсем нет самолюбия... и он самого себя не любил ради ближнего — совершенно евангельский человек». Дей­ствительно, Федор Михайлович не искал чинов и богатства, в силу своего характера он оказался в самом близком окруже­нии царя, что давало ему возможность влиять на друга детст­ва и решать многие вопросы, не доступные для бояр. Отли­чался он от других фаворитов царя тем, что действовал бес­корыстно и, в основном, силой своего примера. Взгляд его на реформу церкви простирался шире обрядовой ее стороны, но охватывал многие вопросы жизни государства.
В отличие от провинциальных боголюбцев, кризис церкви он связывал не столько с падением нравов, сколько с отсут­ствием систематического светского и церковного образова­ния и просвещения в стране. Одним из первых он направил свои силы на создание в стране школ, издание светской лите­ратуры, пригласив для этого ученых монахов из Киева. В его школе в Андреевском монастыре и собственном доме прохо­дили знаменитые диспуты, где Аввакум Петров мог поспо­рить с Епифанием Славеницким, а Семеон Полоцкий с М.Чудновским. Вместе со Стефаном Вонифатьевым отстаи­вали они идею налаживания контактов с греческой церковью и украинским просвещением.


Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz