Меню сайта
|
Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон ч. 8Когда речь зашла о совместных действиях русских и польских
войск против крымского хана, то польские послы отказались от наступательной
операции против Крыма, ссылаясь на «вечный мир с Турцией». Летом 1646 г. в Москву приехал польский
полномочный посол, каштелян киевский Адам Кисель и произнес перед царем
Алексеем Михайловичем речь, в которой говорилось о родстве народов, происходящих
от «единой крови славянской и от единого языка славянского народа». Он предлагал
забыть «времена смутного разрыва» и вернуться ко временам «единородствия и
единодружной любви» начальной истории славянства. Когда от красноречия перешли
к переговорам, выяснилось, что Польша напрочь отказывается от совместного
похода на Крым, но согласна на оборонительный союз с Россией против набегов
крымчан. Несмотря на заверения в «вечной» дружбе, отношения между двумя
странами оставались напряженными из-за потери Смоленска и борьбы за «киевское
наследство». В кругах, близких к царю, вызревала новая линия внешнеполитического
курса как части общей программы правления Алексея Михайловича. Идейным вдохновителем этой программы стал протопоп
Благовещенского собора в Кремле, духовник царя Алексея Михайловича и его семьи
Стефан Вонифатьев. Существует мнение, что он был выходцем из Нижегородского
края, — на основании того, что в синодике Макарьевского Желтоводского монастыря
найдена развернутая запись его рода. Его появление в качестве духовника Алексея
Михайловича скорее всего произошло при участии Б.И.Морозова, имения которого
находились недалеко от обители. Установлено, что протопопом Благовещенского
собора он стал до 28 сентября 1645
г. — акта венчания на царство Алексея Михайловича, где
стоит подпись и Стефана Вонифатьева. Понятно стремление Морозова поставить
духовным наставником молодого царя человека, ему лично знакомого и близкого по
взглядам. Уйдя полностью в политику и экономику, Морозов дело религиозного и
культурного воспитания царя поручает Вонифатьеву. Влияние его на молодого царя
позже признавали все члены «кружка древлего благочестия», инициатором создания
которого был С.Вонифатьев. «Муж благоразумен и житием добродетелен, слово
учительно в устах имъяй», он равно заслужил высокую оценку как среди
сторонников церковной реформы, так и среди противников официальной линии
правительства, в первую очередь, своим внимательным отношением к истинным
подвижникам веры. Влияние его на молодого царя не уступало влиянию
Б.И.Морозова. Благодаря его усилиям формируется образ царя — религиозного
подвижника, распорядок жизни которого такой же, как у монаха: подъем в четыре
утра и участие в утренней молитве, прием поситителей и заседание в Боярской
думе, после обеденной молитвы и еды — сон до 16 часов, затем беседы с
духовником и чтение, общение с семьей, вновь посещение церкви и сон. Мало кто
мог превзойти царя в соблюдении постов: в Великий пост он проводил в церкви до
пяти часов, клал тысячами поклоны, а в запрещенные дни ел только один ржаной
хлеб и пил воду. Стефан Вонифатьев проводил с царем нравоучительные
беседы, читал религиозную литературу, особенно аскетического направления. Сам
Алексей Михайлович был автором нескольких религиозных трактатов; написал
руководство по соколиной охоте, признанным знатоком которой он был; обладал
неплохим даром стилиста, что проявилось в его эпистолярном наследии. Часто они
уединялись ночью для совместных бесед. Так как в первые годы своего
царствования Алексей Михайлович, по свидетельству иностранцев, мало занимался
управлением страной, предоставив это бремя Б.И.Морозову, то большую часть
своего времени он отдавал религиозным делам и увлечению охотой. Набожность
царя проявлялась в ревностном исполнении обряда, пышность и красота церковной
службы формировали его эстетический вкус, позднее проявившийся в особой торжественности
царского церемониала. Но ему, как и каждому человеку, был свойствен дуализм
мироощущения. И под навязанным ему судьбой и воспитателями титулом «тишайшего
царя», скрывался «истинный русак», по определению Аввакума, не чуравшийся
веселья, любивший подшутить над приближенными, дававший волю своим страстям,
вплоть до побоев. Влияние прагматического ума его воспитателя Б.И.Морозова
сказалось в тяге к просвещению, интересе к новшествам, к познанию окружающего
мира. И здесь в лице своего духовника он нашел единомышленника. Стефан
Вонифатьев и в жизни, и в литературных пристрастиях был сторонником
аскетического направления в христианстве. На это указывает перечень книг,
прочитанных царю как по своему выбору, так и по рекомендациям близких ему по
взглядам сподвижников: например, И.Неронов просил его прочитать Алексею
"Михайловичу «назидательные книги из жизни монахов Студийского монастыря»
и «Житие Иоанна Златоуста». Но в то же время по складу ума и в силу положения
Вонифатьев превосходил провинциальных «бого-любцев» своей начитанностью и
образованием. Он имел доступ к разнообразной литературе, хранившейся в царской
и патриаршей библиотеках. Под влиянием встреч с выходцами с православного
Востока и Украины формировались грекофильские взгляды царского духовника,
которые поддерживались Б.И.Морозовым. В «кружок любителей древлего благочестия» Вонифатьев
привлекает команду справщиков Печатного двора, которые в 1644 г. издали «Кириллову
книгу», составленную из сочинений Кирилла Иерусалимского и «Полинодии» Захарии
Копы-стенского, и тем самым уже наметили линию культурных контактов с греческой
церковью и украинскими грекофилами. Участники спора о вере — М.Рогов,
И.Наседка, Ш.Мартемьянов, С.Потемкин на собственном опыте убедились в
необходимости распространения просвещения в России. Особое место в кругу
будущих реформаторов церкви занимал Федор Михайлович Ртищев. Будучи почти
ровесником царя (родился в 1625
г.), он вплоть до своей кончины (1673 г.) находился в самых
близких отношениях с Алексеем Михайловичем и посвятил свою жизнь организации
школьного образования и благотворительности в стране. По определению
В.О.Ключевского, Ртищев принадлежал к типу людей, «у которых совсем нет
самолюбия... и он самого себя не любил ради ближнего — совершенно евангельский человек».
Действительно, Федор Михайлович не искал чинов и богатства, в силу своего
характера он оказался в самом близком окружении царя, что давало ему
возможность влиять на друга детства и решать многие вопросы, не доступные для
бояр. Отличался он от других фаворитов царя тем, что действовал бескорыстно
и, в основном, силой своего примера. Взгляд его на реформу церкви простирался
шире обрядовой ее стороны, но охватывал многие вопросы жизни государства. В отличие от провинциальных боголюбцев, кризис церкви
он связывал не столько с падением нравов, сколько с отсутствием
систематического светского и церковного образования и просвещения в стране.
Одним из первых он направил свои силы на создание в стране школ, издание
светской литературы, пригласив для этого ученых монахов из Киева. В его школе
в Андреевском монастыре и собственном доме проходили знаменитые диспуты, где
Аввакум Петров мог поспорить с Епифанием Славеницким, а Семеон Полоцкий с
М.Чудновским. Вместе со Стефаном Вонифатьевым отстаивали они идею налаживания
контактов с греческой церковью и украинским просвещением.
|
|