Четверг, 02.05.2024, 18:49
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Фёдор Алексеевич ч. 15Межевание владений и епархий Боярская
дума, значительно усилившая свою власть при малолетних царях Иване и Петре,
оставила в стороне вопрос о генеральном межевании земель, столь занимавший ее и
дворянство в целом в царствование Федора. Оказывается, и здесь «хилый, больной»
государь был инициатором. Уже в 1677 году Федор Алексеевич, буквально
осаждаемый дворянскими челобитными, послал на места межевщиков, а вслед за ними
чиновников для наказания дворян, казаков и крестьян, кои, «скопясь
многолюдством, бунтом со всяким ружьем» бились на межах. Новое
решение о межевании было принято царем и Думой в 1679 году, еще одно – в 1680
году. Вновь, в четвертый раз обещая провести межевание, царь отмечал, что даже
среди высшего слоя его двора при разграничении владений «чинятся меж собою бои
и грабеж, а у иных и смертные убойства»: для межевания в Московском уезде
пришлось разработать «дополнительные статьи к наказу писцам». Выезд
писцов на границы владений был едва ли не опасней штурма Чигиринских высот: не
прибьют, так наверное оклевещут! Царь запретил отвод межевщиков и обвинение их
по любой статье Уложения (вплоть до покушения на государево здоровье): лишь в
случае, если будет доказано неправое межевание, у писца отбирали половину
поместий и вотчин – и столько же отнималось у хозяина, обвинившего писца
неверно; половина владений в обоих случаях оставлялась женам и детям. Правительство
долго еще пыталось пресечь «бой, и грабеж, и смертное убийство» при межевании и
определить его правила, но тщетно. Утомившись уговаривать помещиков, Федор
Алексеевич решил споры демократично: из собравшихся «для ратных и земских дел»
дворянских представителей были сформированы две команды под предводительством
молодых честолюбивых князей‑соперников Ивана Голицына и Андрея Хованского,
критически рассмотревшие статьи писцового наказа 1681 года. Результаты
были доложены Боярской думе, принявшей большинство поправок, поскольку
соперничающие команды отразили самые общие интересы дворянского сословия. Внеся
свои поправки, Дума всего за два заседания 7 и 17 марта 1682 года приняла
удовлетворившие всех правила межевания. Но без воли Федора Алексеевича реализовать
их не удалось. Важная
поправка к наказу межевщикам касалась вотчин монастырей, полученных ими после
Уложения 1649 года, запрещавшего принимать по вкладам или покупать к
монастырским владениям новые земли. Дворяне потребовали и бояре согласились,
что такие вотчины подлежат конфискации. Одного этого было достаточно, чтобы
патриарх Иоаким невзлюбил молодого государя, несмотря на то, что в чине своего
венчания на царство Федор Алексеевич отвел ему выдающееся место и позже шел на
многие уступки. В
самом деле – если государь позволил патриарху распоряжаться при своем венчании
на царство, то только в связи с тем, что в 1676 году впервые на высшем
официальном уровне утверждалась формула Российского православного
самодержавного царства. Если Федор Алексеевич поддерживал борьбу Иоакима с
расколом, то он же, невзирая на недовольство патриарха, настойчиво добивался (и
добился) возвращения из ссылки Никона. В
отношениях с Церковью Федор Алексеевич строго придерживался буквы закона
(особенно в вопросе о землевладении) и интересов казны – вплоть до таких
мелочей, как запрет духовным лицам пользоваться ямскими подводами на Сибирской
дороге: их – де и чиновникам не хватает. Царь, разумеется, украшал церкви,
выкупал христианских пленных и проводил весьма много времени на многочисленных
торжественных церковных церемониях. Не
меняли несколько напряженные отношения с высшим Духовенством и экстраординарные
успехи Федора Алексеевича в христианизации российских подданных. Метод царя был
прост. В 1680 году он пожаловал группу крестившихся татар в князья и стольники,
дал поместные и денежные оклады, простил повинности и провинности (вплоть до
дезертирства). Пример оказался заразителен. В 1681 году мусульмане «и иных вер
иноземцы многие» от Поволжья до Дальнего Востока крестились так дружно, что не
хватало денег на обычные подарки новокрещеным и приходилось расплачиваться
льготами. Начало
массовой христианизации позволило принять особые меры к упорствующим в
иноверии, запретив им владеть вотчинами и поместьями с христианским населением.
При этом крестьянам (например, мордовским) предлагалось креститься и таким
образом освобождаться от помещиков. К зиме 1682 года последним единичным
нехристям было объявлено, что не «познавше веру» до 25 февраля навечно лишатся
дворянства, но таких оставалось мало. По
мнению царя, закрепление результатов христианизации и борьба с раскольниками
(которые дошли до того, что разбрасывали «воровские письма на смущение народа»
с Ивановской колокольни) требовали решительного укрепления церковной иерархии: на
необъятное пространство страны приходилось вместе с патриархом всего семнадцать
архиереев (девять митрополитов, шесть архиепископов и один епископ). К осени
1681 года Федор Алексеевич имел тщательно разработанный проект епархиальной
реформы.
|
|