Четверг, 02.05.2024, 22:33
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Софья Алексеевна ч. 18Переворот Августовской
ночью 1689 года в нескольких стрелецких слободах поднялась тревога. Зачинщики
призывали идти на Кремль, разноголосо вещая о какой‑то опасности для царской
семьи, и раздавали «по рублю денег в бумажке» выглядывавшим из окон воякам в
оплату за скорое прибытие к царскому дворцу. Люди эти, как позже признали сами
«петровцы», были их агентами и раздавали деньги Нарышкиных. «Сполох»
кончился ничем – потолкавшись в Кремле, немногочисленные стрельцы разошлись по
домам. Между
тем в Преображенском Петру среди ночи сообщили, что московские стрельцы
восстали в пользу Софьи и идут его убивать. Пережитый ужас проснулся вновь.
Бросив беременную жену и мать, Петр в одной рубахе ускакал в Троице‑Сергиев
монастырь. Семье это не повредило: Наталья Кирилловна Нарышкина спокойно
собралась и отправилась со двором вслед за сыном. Дальнейшее известно. По
сценарию 1682 года под Троицей было собрано изрядное ополчение, к которому
присоединились солдаты и изъявляли желание присоединиться стрельцы. Царь Иван
был поставлен перед выбором между сестрой, якобы готовившей покушение на жизнь
брата, и «правым делом» Петра. Софью к Петру не допустили, чтобы избежать
малейшей возможности прояснения дела и, кто знает, – примирения. Козлами
отпущения были сделаны Федор Шакловитый и несколько десятков более или менее
случайных лиц, под страшными пытками признававшихся во всем, чего желали
палачи, но так и не сообщившими сколько‑нибудь ясной картины «заговора». Да это
было и ненужно – «вины» казненных были объявлены по всей стране без упоминания
о Софье, так что создавалось впечатление, что новые власти старательно
выгораживают члена царского дома. Единственный,
кто выдержал пытки и опроверг все обвинения, заставив осудить себя на смерть без
вины, был Сильвестр Медведев, голову которого патриарх Иоаким получил за свое
участие в перевороте. Если Шакловнтый был казнен спешно, то Медведева мучили
целый год и, ничего не добившись, казнили на Лобном месте, как Степана Разина,
в назидание вольнодумцам. В
«верхах», поспешивших склониться перед торжествующими «петровцами», пострадали
не многие. Князь Василии Голицын со своим взрослым сыном и помощником боярином
Алексеем Васильевичем были лишены чинов, имущества и сосланы с семьями в
Яренск, затем в Мезень, потом еще дальше, в Пинежскую волость. Против Голицыных
возбуждались многочисленные судебные дела, враги преследовали свергнутого
канцлера со звериной ненавистью много лет, но остается фактом, что осужден он
был в сентябре 1689 года без следствия и разбирательства дела. Как
и несчастным Хованским в 1682 году, Голицыным был просто зачтен приговор,
касающийся главным образом отца. Особое место в приговоре занимало обвинение,
что главнокомандующий, «пришед к Перекопу, промыслу никакого не чинил и отступил,
каковым нерадением царской казне учинил великие убытки, государству разорение,
а людям тягость». Борис Голицын – хитроумный организатор побега Петра в Троицу
и захвата власти – попал в опалу, пытаясь объяснить нелепость подобных
обвинений, и, лишь «покаявшись», восстановил свое положение при Петре, уступив
первенство Нарышкиным. Заточив
Софью в Новодевичьем монастыре, победители бросились захватывать ключевые и
наиболее доходные ведомства, должности и чины, безжалостно расправляясь с теми,
кто не спешил освобождать для них место. Обоснования для репрессий не
требовалось. На вопрос бояр, за что отправлен в ссылку заслуженный военачальник
Леонтий Неплюев, от «петровцев» прозвучал ответ: «Явная – де его, Леонтьева,
какая есть вина – вы не ведаете; а тайная – де вины (и мы) не ведаем!»
|
|