Пятница, 03.05.2024, 06:25
История Московского царства
в лицах и биографиях
|
Меню сайта
|
Софья Алексеевна ч. 19Вакханалия
обогащения должностных лиц при покровительстве и под предводительством
Нарышкиных вошла в историю. После семи лет вынужденного воздержания воеводы и
приказные деятели жадно протянули лапы к государственной казне; взятки брали
даже бывшие приближенные В.В.Голицына; правосудие целиком зависело от мзды.
Сбывалось мрачное пророчество восставших в мае 1862 года: «Что
же ныне при сем государе царе Петре Алексеевиче, иже млад сый и Российского
царствия на управление не доволен, тии бояре и правители имут в сем царствии
творити? Вемы, яко… потщатся во всем на нас величайшее ярмо неволи возложити;
зане не имея над собою довольнаго ради царских юных лет правителя и от неправды
воздержателя, яко волки, имут нас, бедных овец, по своей воли во свое насыщение
и утешение пожирати!» Уверенные,
что умиротворяющая политика Софьи предотвратила возможность нового социального
взрыва, власти тем более не опасались «воздержания» со стороны Петра, никоим
образом не подготовленного к управлению державой. Царь Алексей Михайлович не
успел занять мозг младшего сына необходимыми для государственного деятеля
знаниями, которые получали царевичи Александр (умерший при жизни отца после
своего объявления наследником), Федор и Иван. При
Алексее Петр едва успел перейти от «мамок» к «дядьке» – известному впоследствии
«князь‑папе» «сумасброднейшего, всешутейшего и всепьянейшего собора» Н.М.
Зотову. Понятно, что при Федоре и Софье «медведица» Наталья Кирилловна и прочие
Нарышкины не могли уступить ученым наставникам влияния на Петра и – сами
неучены выскочки из мелкого дворянства – успешно оградили мальчика от
знакомства с гуманитарными науками, позволяющими принять правильное решение при
руководстве людьми. Смесь
страха и ненависти руководила поступками повзрослевшего Петра: к царскому двору
с его торжественными светскими и церковными церемониалами (в которых он играл
роль подставной фигуры), к стрельцам и народной стихии, вообще к русскому
обличию детских ужасов. Петр полностью терялся, когда ситуация не решалась в
приказном порядке, силой: дрожал от страха до полной неспособности действовать
после Нарвы и во время Прутского похода, – зато бестрепетно жертвовал десятками
и сотнями тысяч жизней, как будто не имея представления об их цене. До
самой смерти матери – царицы Натальи Кирилловны – 25 января 1694 года Петр не
допускался к сколько‑нибудь серьезным вопросам государственного управления.
Царю позволялось играть в живых солдатиков и строить кораблики на Плещеевом
озере. Понимая, что великовозрастному юнцу мало этих забав, и зная, сколь легко
он поддается влиянию, мать и родственники приложили особые усилия, чтобы
отдалить Петра от жены и вызвать ненависть к ее родне Лопухиным. Важная
должность кравчего (виночерпия) при царе была поручена Кириллу Алексеевичу Нарышкину,
идеальным местом для постижения Петром науки пьянства и разврата стал дом
швейцарского авантюриста купеческого происхождения Франца Лефорта в Немецкой
слободе. К тому времени, как Лефорт умер от горячки, ущербная психика Петра
была окончательно расшатана, а его аморальность потрясала современников.
|
|