В 1560 г. правительство Алексея Адашева пало.
Обстоятельства, приведшие к отстранению от власти Избранной рады, сводятся к
следующему. Еще после мартовских событий 1553 г. при дворе пошатнулось
влияние Сильвестра, близкого к окружению старицкого князя Владимира. В политике
второй половины 50-х годов все более проявлялось стремление обеспечить интересы
дворянства. В январе 1558 г. началась Ливонская война. Борьба за
Прибалтику отвечала потребностям как дворянства, рассчитывавшего на новые
земельные приобретения, так и городов, которым открывались новые возможности
расширения экономических связей с другими европейскими странами.
Энергичным сторонником войны за Прибалтику был и сам Иван IV. «Он, —
говоря словами К. Маркса, — был настойчив в своих попытках против Ливонии;
их сознательной целью было дать России выход к Балтийскому морю и открыть
пути сообщения с Европой». Иначе отнеслась к Ливонской
войне Избранная рада. Адашев и Сильвестр всячески противились западному
варианту активизации внешней политики. «Како же убо воспомяну о гермонских
градех», — писал позднее Иван Грозный Курбскому. — «Супротивословие
попа Селивестра и Алексея и всех вас на всяко время, еже бы не ходити бранию».
Боярская группировка внутри Избранной рады, которую
поддержал во внешнеполитическом вопросе А. Адашев, настаивала на продолжении
продвижения на восток и на юг. Земельные приобретения на юге должны были укрепить
экономические позиции феодальной аристократии, а союз с польско-литовским
магнатством мог привести к упрочению и политического влияния боярства в стране.
Резкие разногласия в придворной среде обнаружились уже
буквально накануне Ливонской войны, во время переговоров в Москве с ливонскими
представителями. Разбор дневника и отчета Томаса Хорнера, проделанный шведским
историком Свенссоном, показывает различие позиций А. Адашева, противника войны
с Ливонией, и сторонника «военной партии» дьяка Посольского приказа И. М.
Висковатого. Даже первый (зимний) поход в Ливонию в январе — феврале
1557 г. не положил конец дипломатическим переговорам и стремлениям
группировки А. Адашева добиться мирного исхода конфликта. Падение Нарвы (12 мая
1558 г.) привело к временному торжеству в Москве «военной партии». Однако после целого ряда побед, воспользовавшись посреднической
миссией датского короля, А. Адашев и его единомышленники настояли на заключении
в 1559 г. перемирия.
Благодаря этому перемирию ливонские феодалы получили
передышку, которой воспользовались, чтобы заключить соглашение с польским
королем Сигизмундом II Августом. Неудачей окончился и
предпринятый Даниилом Адашевым (братом Алексея) в феврале 1559 г. поход на
Крым.
Внешнеполитический курс Избранной рады, конечно,
содействовал охлаждению Ивана Грозного к А. Адашеву. Вскоре
нашелся и повод, которым воспользовались противники Адашева, чтобы нанести ему
решительный удар.
Осенью 1559 г. во время поездки с Иваном IV в
Можайск тяжело заболела царица Анастасия. Возвращаясь в
Москву, царь поссорился с Сильвестром. Возможно, уже тогда
«шурья» Ивана IV Юрьевы как-то старались скомпрометировать царского духовника.
Так или иначе, но, «видивши своих советников ни во что же бывши», Сильвестр
«своею волею отоиде в Кирилов монастырь».
В мае 1560 г. в Ливонию был отправлен Алексей
Адашев. Здесь его назначили третьим воеводой большого полка
(после князя И. Ф. Мстиславского и М. Я. Морозова). При
непосредственном участии Адашева 30 августа была взята крупная крепость Вильян. Трудно сказать, была ли опалой посылка Адашева в войско, но,
вероятно, в ней можно увидеть первое предзнаменование царской немилости.
17 августа 1560 г. умерла царица Анастасия.
Тогда-то и разразилась гроза. Прежде всего царь велел оставить во взятом городе
Вильяне Алексея и Даниила Адашевых, а не И. И. Плещеева, как намечал И. Ф.
Мстиславский. Это уже было явной опалой.
Здесь Адашев, по словам Курбского, пробыл «немало время». В Москве в это время
противники Адашева обвинили его в отравлении царицы. Тогда
опального временщика сослали в Юрьев Ливонский.
В сентябре — октябре 1560 г. родовые, приданые и
купленные вотчины Алексея и Даниила Адашевых в Костровском и Переяславском
уездах были отписаны в царскую казну, а вместо них Алексей Адашев получил «за
опалу» земли в Бежецкой пятине. Подобная «мена» вотчинных
земель была уже одним из предвестников опричных мероприятий.
Примерно через два месяца после приезда в Юрьев Адашев
умер от «огненного недуга». Только неожиданная смерть избавила его от
мучительной казни, ибо царь уже послал в Юрьев человека «убити» его. А. П.
Телятевский позднее в Юрьеве по поручению царя производил тщательный розыск об
обстоятельствах смерти Адашева.
Почти одновременно с опалой, постигшей Алексея
Адашева, осифлянские противники Сильвестра добились его осуждения и ссылки в
Соловецкий монастырь, где он и умер во всяком случае до 1570 г.