Согласно приговору 11 января 1558 г., выкуп
заложенных вотчин «без росту», так же как и платеж долгов вообще, происходил в
течение пяти лет (с декабря 1557 г. по 25 декабря 1562 г.) по
«жребьям» (ежегодно уплачивалась одна из пяти равных частей долга). Вотчина
возвращается залогодателю уже после выплаты пятой части долга. Однако
залогодатель лишается права распоряжения этой вотчиной до погашения всего
долга. Если же он не сможет выплатить своего долга, то его вотчина переходит
кредитору («пахать по старине»). В случае продажи залогодателем заложенной
вотчины ответственность при его неплатежеспособности за погашение долга
перекладывается на лицо, купившее объект заклада: это лицо или погашало долг
или отдавало объект заклада кредитору. Неплатежеспособный залогодатель,
продавший объект залога, выдавался покупателю «головою до иску-па».
Установленный порядок распространялся и на залоговые сделки, которые могли
заключаться впредь с 25 декабря 1557 г. В целом приговор 11 января
1558 г. отвечал интересам залогодателей из числа широких кругов
дворянства, ибо обеспечивал их право владения земельным объектом залога даже до
погашения всего долга.
Наконец, последний из числа законов о землевладении
50-х годов относится к частному вопросу: указом о духовных (грань 18, глава
118) запрещалось мужу быть душеприказчиком жены по ее завещанию, ибо муж
являлся одним из естественных наследников завещательницы и заинтересованной
стороною, тогда как «жена в его воле, что ей велит писати, то она и пишет».
Указ в дополнительных статьях редакции 1606 г. является припиской к
приговору 21 августа 1556 г. (ср. главы 101–114 грани 3 и главы 116, 117
грани 12). Однако в списках Ундольского № 822 и некоторых других указ
отсутствует. В Уваровском списке он приписан в качестве главы 100 к Судебнику
1550 г. Очевидно, этот указ был составлен около 1558 г. Впрочем, у В.
Н. Татищева он датирован 2 января 1557 г. Приговор
14 марта 1561 г. несколько видоизменил это постановление: признавались
недействительными только те духовные, в которых «муж у жены в приказе пишется
один, а сторонных людей с ним в той духовной не будет».
Таковы основные черты законодательства
1555–1560 гг. Они говорят как о стремлении правительства на старой
компромиссной основе найти какие-то пути к удовлетворению требований
дворянства, так и о тщетности Этих попыток: дело ограничилось только мелкими
поправками к Судебнику 1550 г. В разобранном выше законодательстве важна в
первую очередь его дворянская направленность, а также сама проблематика
(земельный и социальный вопросы), которая останется стержневой и в годы
опричнины.
Если подвести итоги второму периоду реформ Избранной
рады, то придется отметить, что в 1555–1560 гг. правительство в большей
мере проводит линию на осуществление требований широких кругов феодалов, чем в
предшествующий период. Неудача попыток решить земельный вопрос за счет ликвидации
монастырского землевладения поставила на очередь вопрос о наступлении на
земельные богатства феодальной аристократии. На развалинах системы кормлений,
являвшейся оплотом власти княжат и бояр на местах, созданы были дворянские и
посадско-черносошные органы местного управления. Старый территориально-дворцовый
центральный аппарат власти с Боярской думой во главе вынужден был уступить свои
позиции дьяческой приказной администрации. Уложением о службе и другими
военными реформами строго регламентировались служилые обязанности всего без
исключения служилого класса. Дворянская петля постепенно затягивалась все туже
и туже вокруг родовитой знати.
Эти процессы нашли отчетливое выражение и в
официальном летописании середины XVI в. Созданный, вероятно, в канцелярии
Алексея Адашева Летописец начала царства (1553 г.) подвергся около
1558 г. сильной правке и пополнению новыми текстами. Основной смысл
редакционной работы сводился к усилению антивельможных выступлений, хотя общее
стремление сохранить компромиссный характер правительственной политики осталось
и в редакции 1558 г.