Нам представляется, что большую роль в переломе
настроений помещиков сыграла Смоленская война 1632—1634 гг. Именно тогда
правительство Михаила Федоровича ради успокоения поместной армии провело
широкие, «не в образец», земельные и денежные пожалования и, приписав все
бедствия воеводам М. Б. Шеину и А. В. Измайлову, отправило их на плаху.
В итоге дворянство ощутило свою силу и неудивительно,
что в последующих своих обращениях настойчиво вспоминало про смоленскую службу.
Какие бы проблемы не поднимали помещики в своих
коллективных челобитных — «урочные лета», судопроизводство, служба и т. д.,
они неизменно выходили на проблему «сильных людей»: в 1637 г. дворяне обрушивались
на власти, монастыри и на «московских всяких чинов силных людей»; в 1641 г. с рвением
перечислялись обиды, нанесенные «сильными»; в 1645 г. челобитчики писали,
что «разорены без остатку от войны и от силных людей».
Характерно, что, не отказываясь от использования
Земского собора как средства сообщить правительству о своих нуждах, помещики
все чаще использовали для своего сословного волеизлияния полковые съезды. Эффективность
их была выше: требования к правительству разрабатывались совместно, да и сами
челобитчики, зван или незван объявившись в Москве, чувствовали себя куда
прочнее, зная, что за их спиной стоит возбужденная армия.
Вместе с тем подобная практика наносила удар по
Земским соборам, вела к их «затуханию», предопределяя иные, характерные для второй
половины века формы «сотрудничества» дворянства с властью.
Первая из известных нам коллективных челобитных была
подана 3 февраля 1637 г.:
«Били челом...дворяне и дети боярские розных городов», служившие «безпрестанно
по вся годы» в украинных городах «в полках про свои нужды». Поскольку в конце 1636 г. были разосланы
грамоты о выборах, то некоторые историки связывают дворянское обращение с
Земским собором.
Правительство достаточно оперативно отреагировало на
челобитье: уже 20 февраля последовал ответ. Но содержание указа далеко от того,
чего требовали дворяне и дети боярские: реформы суда, отмены иммунитетных
привилегий, совершенствования законодательства — обо всем этом не было сказано
ни слова. Вместо отмены «урочных лет» указано было «в беглых крестьянех суд
давати... за сколько лет отдают в Троицын Сергиев монастырь».
Если вспомнить, что «урочные лета» носили исковый
характер, то их удлинение до 9 лет было не столь уж существенным завоеванием.
Можно лишь предполагать, почему правительство
достаточно легко уклонилось от требований челобитчиков. Обращение 1637 г. не носило массового
характера и не особенно насторожило «сильных людей». От имени украинского и
замосковного дворянства выступила группа челобитчиков, возможно, приехавших на
так и не состоявшийся в начале 1637
г. Земский собор.
Примечательно, что среди челобитчиков не было татар и
испомещенных иноземцев: два года спустя приказным пришлось даже справляться,
распространяется ли новая урочная давность на эти категории землевладельцев.
Апелляция против «сильных людей», адресованная к стоявшим у власти «сильным»,
без крепкой поддержки была обречена на неудачу.
|