|
Активно участвовавшие в городской жизни стрельцы, по
мнению В. А. Александрова, «очень мало чем отличались от посадских людей»,
«потому и те, и другие становились естественными союзниками в борьбе против феодального
правительства».
Е. В. Чистякова, исследуя торгово-промышленную жизнь
Воронежа середины XVII в., отметила, что, «несмотря на численное превосходство
служилых людей над посадскими, наиболее активно занимались торгом именно последние».
В этой связи она не согласилась с выводом П. П. Смирнова о повсеместном
вытеснении на окраинах посадских людей служилыми и, как В. А. Александров, не
видела в южных городах XVII в. антагонизма между приборными и посадскими
людьми.
В коллективном обобщающем труде по истории Карелии
автор одного из разделов — Т. В. Старостина, остановившись на хозяйственных
занятиях олонецких стрельцов (торговле, ремесле, строительных работах по найму
и т. д.), подчеркнула, что «для большинства стрелецких семей жалованье,
получаемое за стрелецкую службу, было основным средством существования».
М. Я. Волков в связи с изучением процесса генезиса
капитализма в России также затронул вопрос о побочных занятиях приборных людей
и сделал вывод, что «сравнительно с посадскими тяглецами, служилые люди были
слабее связаны с развивавшимся товарно-денежным хозяйством.
Для стрельцов, например, торговля и ремесло являлись
хотя и существенным, но все же дополнением к жалованью за службу». К сожалению,
в обеих работах столь важные для понимания природы приборного войска положения
более декларировались, чем доказывались, не будучи в должной мере
подкрепленными (в силу специфичности стоявших перед авторами задач)
систематическими данными массовых источников.
Интерес к «стрелецкой проблеме» обострился в конце
60-х — начале 70-х гг., когда вышли работы В. И. Буганова и Н. Б. Голиковой. В
них показан двойственный и противоречивый характер стрелецких выступлений
конца XVII — начала XVIII в. и пересматривался тезис о реакционности стрельцов
и их восстаний, подчеркивалась близость приборных людей к трудящимся массам.
Наиболее активно эту точку зрения отстаивал В. И.
Буганов, аргументируя ее прежде всего тем, что «по условиям жизни (проживание в
городах, участие в городской торговле и промыслах) стрельцы приближались к
посадским людям», что, таким образом, «основная масса» стрельцов «принадлежала
к народным низам».
Концепция В. И. Буганова встретила резкие возражения
Н. И. Павленко, В развернутой рецензии на работу В. И. Буганова он изложил
традиционный взгляд на характер Московского восстания 1682 г. и социальную природу
стрелецкого войска. Высказав ряд отнюдь не бесспорных суждений (например, о наличии
«убедительных оснований... для противопоставления» московских стрельцов
посадским людям и крестьянам), рецензент вместе с тем верно подметил уязвимость
широко бытующей концепции о близости стрельцов к торгово-промышленному
населению посада.
|