Дореволюционные историки в своих трудах уподобляли
приборных людей посадским и обосновывали это, как правило, ссылкой на активное
участие тех и других в ремесле и торговле. О хозяйственных занятиях стрельцов,
пушкарей и т. д. говорилось, хотя и в самой общей форме, как о чем-то само
собой разумеющемся и мешавшем их военным занятиям.
Например, по мнению Н. Г. Устрялова, причиной восстаний
стрельцов в царствование Петра I было то, что, «пустившись в промыслы, которыми
приобретали значительные богатства, они думали только о корысти, нерадиво
исполняли свои прямые обязанности, тяготились службою и самые справедливые меры
строгости считали жестоким для себя притеснением». «Стрелец со своим потомством
был настолько же солдат, насколько и посадский, занимавшийся разными промыслами
или торговлею»,— писал военный историк П. Бобровский.
А.С. Лаппо-Данилевский полагал, что, обладая податными
привилегиями, «служилые люди низших разрядов... вели свои дела успешнее многих
посадских людей и были довольно крупными капиталистами того времени», а по
наблюдениям Н. П. Павлова-Сильванского, приборные служилые, «живя в городах,
занимались торговлей и промыслами и благодаря податным льготам вели свои дела
успешнее многих посадских людей».
Высказывания этих исследователей (и ряда других)
объединяет одно: они не сообщали практически никаких сведений статистического
характера, доказывающих активное и широкое вовлечение приборных людей в
городские «торги и промыслы».
В этой связи определенный интерес представляет
монография Н. Д. Чечулина о русских городах XVI в., написанная на материале
писцовых книг и содержащая целый ряд любопытных подсчетов. Автор пришел к
выводу о необходимости строго дифференцированного подхода к характеристике
русских городов (справедливо расценив отсутствие такого подхода как главный
недостаток работ своих предшественников).
По его мнению, приборные служилые «по своему составу,
как и по занятиям... были весьма близки к черным людям». Прямых подтверждений
этой точки зрения Н. Д. Чечулин в писцовых книгах найти не мог, и главным в
системе его доказательств стал вывод о распределении торговых мест между
основными категориями городского населения «почти совершенно пропорционально
числу представителей в городе тех, других и третьих».
Вместе с тем он неоднократно отмечал разную степень участия
в «торгах и промыслах» служилых людей различных городов. Иногда она, по
признанию самого исследователя, вообще не поддавалась определению (например, в
Туле).
Поднятая Н. Д. Чечулиным тема нашла свое продолжение
применительно к первой половине XVII в. в работе П. П. Смирнова. Однако, говоря
о близости размещенных в городах приборных служилых к посадским людям, автор
активное участие в экономической жизни, по сути дела, признавал лишь за
гарнизонами внутренних районов Русского государства: «Население городских
слобод служилых по прибору людей, вдали от границ имевшее достаточный досуг,
постоянно искало дополнительных источников существования и, естественно,
находило их в торговле и промыслах по городам».
|