|
Автором этого раздела был С. В. Бахрушин, в 1939 г. избранный членом-корреспондентом АН СССР45. Он же окончательно оформил новую концепцию опричнины. Дополнительно к сталинским «потребностям обороны» он добавил и некоторые экономические предпосылки централизации.
Опричнина, продолжавшая якобы деятельность Избранной рады по борьбе с остатками феодальной раздробленности, «должна была окончательно сломить землевладельческую мощь крупных феодалов и создать из мелкопоместного дворянства кадры, на которые могла бы опереться сильная центральная власть», почему она и была в интересах большинства феодалов, ибо способствовала упрочению их власти над крестьянством.
Прогрессивности опричнины соответствует и образ Ивана IV — «талантливого и умного», образованного человека, блестящего оратора, государственного деятеля, который не только «верно и точно определил цели и задачи», но и «проследил их с упорством и настойчивостью».
Таким образом, произошел синтез предшествовавших представлений об опричнине и Грозном: сочетание признания государственной закономерности этого феномена (Платонов) с восхвалением его творца (Виппер), что надолго определило направление изучения опричнины в СССР.
Базилевич внес некоторые поправки в схему учителя. Исходя из теории аграрной революции первой половины XVI в., в итоге которой произошел переход к денежному хозяйству, разрушение феодальной вотчины как самодовлеющего экономического целого, когда землевладельцы появились на рынке, он рассматривал опричнину как результат коалиции «посадских» и «мелкого вассалитета».
«Долголетняя борьба между самодержавием, выражавшим классовые интересы дворянства, и боярством, пытавшимся задержать развитие централизованного государства, закончилась опричниной, которая на всей территории страны насаждала однообразный порядок»,— писал он.
Одновременно он проводил идею полного утверждения самодержавия уже во второй половине XVI в., поскольку царь был «совершенно независим от Думы во внутренней политике». Итак, концепция опричнины как формы борьбы дворянства и боярства в связи с образованием централизованного государства приобрела законченный вид. Были подведены и исторические обоснования апологетики Грозного.
Параллельно с формированием этих мифов продолжалось и серьезное научное исследование опричнины. В центре внимания Садикова, продолжавшего свои исследования в конце 30-х — начале 40-х гг., оказались вопросы государственного строительства и последствия опричнины в аграрной сфере.
По материалам, подготовленным еще в 20-е гг. (судя по бумаге его работ), он издал актовые и документальные памятники ЬО—»0-х гг. XVI в., извлеченные из монастырских архивов. К новой и очень важной теме о социальном составе опричников обратился Г. Н. Бибиков. Судьбы монастырского землевладения в годы опричнины изучал С. Б. Веселовский.
Он же на основе синодиков, разрядных книг и др. источников восстановил список жертв Грозного и их биографии. Ученый сделал вывод о возникновении опричнины в результате личного столкновения Грозного со своим двором. Всю ответственность за казни он возлагал на царя, который к тому же сознательно лишал свои жертвы «последней надежды на спасение» в загробном мире — их не поминали в церквах.
|