|
Мнение Базилевича о том, что единое, оно же
централизованное государство было феодальной монархией, основывавшейся на союзе
верховной власти с мелкими землевладельцами — вотчинниками и дворянами и
городским торгово-ремесленным населением, противоречило представлениям С. В.
Юшкова и П. П. Смирнова о государственном строе России XVI в.
По мысли первого, при Иване IV «появились земские
соборы, меняется состав Боярской думы и степень ее влияния, окончательно утверждается
система приказов, отменяется система кормлений».
П. П. Смирнов полагал, что земские соборы следует
рассматривать в трех аспектах: «во времени как результат образования
централизованного сословного государства; по социальному составу — как призвание
к политическому собранию вновь сложившихся молодых классов (подклассов) дворянства
и городского населения и, наконец, по аналогии с соответствующими
сословно-представительными учреждениями (кортесами, парламентом, Генеральными
штатами, имперскими сеймами)».
Дискуссия не прошла бесследно: во втором издании
вузовского учебника по замечаниям Юшкова была введена стадия
сословно-представительной монархии. Впрочем, вряд ли Боярская дума, выражавшая
корпоративные интересы боярства, или Земский собор 1566 г., собравший случайных
представителей различных прослоек общества, находившихся в момент его созыва в
Москве, могут быть квалифицированы как сословно-представительные учреждения.
Пока ученые дебатировали вопрос о характере русской
государственности, апологетическая тенденция торжествовала в художественной
литературе, кино и театре. Вслед за сценарием С. М. Эйзенштейна, пьесой
«Трудные годы» А. Н. Толстого (МХАТ) последовала драматическая повесть
последнего, пьеса И. Сельвинского «Ливонская война» (Малый театр) и В.
Соловьева «Великий государь» (театр им. Е. Б. Вахтангова), наконец, огромный
роман В. И. Костытлева.
Авторы этих произведений, ничтоже сумняшеся,
возвеличивали Грозного среди тех «сверхгероев», которые, по словам Зимина,
«осеняли потомков своей благостью». Историки попытались препятствовать
искажению исторической правды в художественных произведениях.
Однако их критические отзывы как правило, оставались в
рукописи. Рецензии С. Б. Веселовского на повесть Толстого и роман Костылева
увидели свет в 1973 и 1989 гг. Статья же Полосина о драмах, поставленных в
московских театрах, появилась в таком искаженном виде, что автор требовал
снять с нее свое имя. В рукописи остался ряд его отдельных разборов московских
театральных постановок.
Трудно складывалась судьба научных изысканий С. Б.
Веселовского по опричнине. Избранный в 1946 г. в академики, он смог опубликовать лишь
один этюд — об опричном дворе из всего цикла, предназначенного для монографии
«Старое и новое об Иване Грозном». Вопреки мнениям Виппера и Садикова, он
убедительно доказал, что опричнина существовала лишь 7 лет и продлевать ее на
все правление Грозного нет никаких оснований.
В этой статье, по отзыву Зимина 1950 г., он воскрешал «похороненные
наукой ошибочные положения Ключевского, будто опричнина — «плод чересчур
пугливого воображения царя»; она была направлена «против лиц, а не против
порядка». Неудача Веселовского в издании своей плановой монографии была
предопределена печально знаменитым постановлением ЦК ВКП(б) о кинофильме
«Большая жизнь» от 4 сентября 1946
г., где был узаконен сталинский подход к Ивану IV.
|