Характерной чертой изложения Тунманна является его
историзм. Описывая основную часть ханства — Крымский полуостров, он после
физико-географического очерка дает прежде всего обширный очерк истории Крыма,
первый, как мы уже указывали, и почти единственный в крымской историографии
связный очерк всей истории нашего полуострова.
При [12] изложении классового состава,
государственного устройства, национального состава, экономики и т. д. он
все время дает обширные исторические справки и экскурсы. Перечисляя населенные
места, он о каждом из них дает исторические сведения.
Он останавливается даже на таких, которые не имели в
его время уже жителей и представляли собою развалины, городища крупного
историко-археологического значения (Херсонес, Инкерман, Мангуп, Чуфут-Кале,
Эски-Кермен), причем на этих городищах он останавливается иной раз подробнее,
чем на существующих городах.
Описывая материковые части ханства — Восточный и
Западный Ногай, Едисан, Буджак и Кубань, — он каждую из них снабжает
пространным обзором ее истории, с древнейших, ему известных, времен до своих
дней. Излагая прочие стороны характеристики этих стран, описывая поселения, он
опять делает множество исторических отступлений.
Этот историзм является неотъемлемой, существенной
чертой географа XVIII века и исходит от того культивирования знаний об
античности, которое тянется через все столетия от Ренессанса к XVIII веку,
являясь основой всякой тогдашней образованности и эрудиции.
Историзм этот культивировался в равной мере и
идеологией отходящего феодализма, и наступающей буржуазией, разница была лишь в
предпочтениях, оказывавшихся определенным историческим эпохам и явлениям и в
делавшихся выводах. Тунманн огромное внимание оказывал античной истории Крыма,
получив, как истый сын XVIII века, основательную подготовку в этой области, но
он не меньше интереса уделяет и последующим периодам, и раннему средневековью,
и татарской эпохе, в частности истории Крымского ханства, выказывая в этих
разделах недюжинные знания, далеко несвойственные рядовому европейскому ученому
его времени. Это его специфическая черта.
При том уровне исторических знаний и объеме
исторических источников, которые были в распоряжении Тунманна и науки XVIII века,
изложение им исторических процессов и конкретных исторических фактов страдает,
конечно, с нашей точки зрения множеством дефектов, ошибок, пробелов. Мы сейчас,
естественно, бесконечно богаче, особенно в области археологических памятников,
да и письменных источников.
Но это не умаляет знания пионерской работы Тунманна,
тем более, что для истории непосредственно ему [13] предшествовавшей
эпохи он дает ряд сведений, которых мы не найдем в литературе, бывшей в его
распоряжении, ввиду чего он является для нас первоисточником.
Если историческая часть исследования Тунманна является
для нас в преобладающей своей части материалом вторичного порядка,
эклектическим, заимствованным из первоисточников, нам тоже известных, то
изложение им современного ему и недавнего положения и состояния Крымского
ханства, лишь отчасти почерпнутое из литературы, является для нас источником
первоклассным при условии, конечно, критического освоения.
Большая осторожность, трезвость и точность его
изложения, ясность восприятия, простота и четкость языка, — все это делает
его данные для нас весьма ценными. Для примера — Тунманн указывает количество
населения в Крыму в его время в «вероятно около 400» тысяч. Других сведений по
этому весьма важному историческому вопросу для времен ханства у нас нет; вопрос
этот в исторической литературе многократно дискутировался, особенно в связи с вопросом
о первом переселении татар в Турцию; цифра Тунманна является исходной для
всяких соображений на эту тему и, нужно сказать, наиболее правдоподобной.
Не менее тщательный и трезвый исследователь Крыма Петр
Кеппен отозвался следующим образом о Тунманне в «Крымском сборнике»
1837 г.: «Выдумать или написать наугад не могло быть делом основательного
Тунманна, статья которого о Крыме, невзирая на погрешности, неизбежные для
ученого, жившего в такой дали от описываемой им страны, — есть доныне одно
из лучших сочинений о Тавриде».
|