Черкассы вообще большого роста, хорошо сложены,
красивы, крепкого и прочного телосложения, обладают большим природным умом,
храбры, честолюбивы, предприимчивы и гостеприимны. Их женщины особенно
знамениты своею красотой и веселостью. Они живут гораздо лучше, чем их соседи
ногаи. Их хлеб из проса, они почти только его и сеют. Мед и обычный в этих
местностях напиток — боза, приготовляемая из проса, их любимое питье.
В остальном они живут процветающими у них
скотоводством и овцеводством, дичью и рыбой. Конского мяса они не едят, но
любят свинину. Дома их плохие. Они состоят из вбитых в землю столбов,
переплетенных ветвями деревьев, обмазанных глиной и покрытых соломой или
камышом. Деревни свои они окружают сплетаемыми между собой деревьями к кустами,
чтобы легче защищаться от набегов ногаев. Одеяние их и оружие еще в начале
шестнадцатого века имели большое сходство с римскими, и это сходство еще не
совсем исчезло.
Они носят войлочные дульбенды в форме
сахарной головы, как прежде делали аланы, их плащи из войлока висят на левом
плече, оставляя правое плечо на правую руку свободными. Их нижнее платье из
ситца, большею частью красного [65] цвета, спускается с средины
множеством складок. Они стригут волосы на голове, кроме одного кончика на
темени, который они носят очень длинным и заплетенным.
Они также носят длинные бороды. Своим богатством они
считают главным образом лошадей, лошадиную упряжь, сапоги и оружие. Они самые
лучшие наездники, и лошади их прекрасной породы. К торговле они мало склонны;
знатные считают, что она опорочила бы их достоинство. Торговля, которую они
ведут в Тамани и Темруке, только меновая.
Они привозят сюда соль, мед, воск, просо, шкуры лисиц,
шакалов, зердава (?) и куниц, бычьи кожи, шкуры баранов и ягнят, шерсть, плащи и покрывала из войлока, невольников и невольниц и т. д.
Денег они употребляют мало или совсем не употребляют, золото и серебро
перерабатывают на сосуды для питья и на украшение лошадиных уборов, а также
своего оружия. Грабеж не считается у них преступлением, напротив, их пребывание
среди разбойничьих народов сделало ловкость в грабеже доблестью; они не очень
жалеют друг друга, но для своего конака (гостя, друга) готовы отдать жизнь.
Что касается религии, то их беги признают
магометанскую, но в ней крайне невежественны, низшие же сословия не знают даже
ничего об обрезании. Напротив, среди них есть еще некоторые остатки
христианства. Они имеют своих «папа», которые совершают для них суеверные
обряды, любят предпочтительно христиан, но ничего не знают о троице, крещении и
пр. Письменность им незнакома.